Понятие "государство" состоит из двух смысловых половинок. Попытка трактовать этот термин как единое целое, ведет к ошибке. То есть, термин уже самим своим существованием нас немного дурачит — примерно как термины "зло" или "экономика", которые при внимательном рассмотрении тоже раздваиваются. Так, некоторые богословы, при анализе термина "зло", впадают в жуткую метафизику — просто потому, что не догадываются об этой нехитрой, в общем-то, проблеме.
Первая половинка смысла: государство суть результат самоорганизации общества. Общественная организация. Тут все просто: есть задачи, которые можно выполнять индивидуально. А есть такие, которые требуют организованного сотрудничества между людьми. Наконец, для некоторых больших задач требуется участие всего общества. Так возникает организация, объединяющая всех граждан. Ничего общего со "стационарным бандитом", или с "аппаратом угнетения".
Замечу, что любая организация требует органов управления, делегирования полномочий и прав одними людьми — другим, передачи этим другим в управление ресурсов. Однако, речь идет об интересах самого общества, не об угнетении общества и не о праве немногих на насилие над большинством. Достаточно очевидно, что добровольно сорганизовавшись, люди смогут достичь много большего, чем поодиночке.
Вторая половинка смысла: государство это институт, обеспечивающий власть одних над другими. В этом его смысл и цель: целью власти является сама по себе власть.
Государство это властная пирамида. Стационарный бандит, да. Аппарат угнетения, да. Воплощенное зло. Аппарат по причинению зла людям, не имеющий никакого иного смысла, не несущий ни толики пользы никому, за исключением садистского по сути своей удовольствия от власти одних над другими.
Теперь, зададимся вопросом, а что соединяет эти две - столь разные и непохожие - части в одно целое? Соединяет настолько прочно, что одно становится неотделимо от другого, что одно не существует без другого? И настолько слитно, что в представлении среднестатистического человека это вообще один феномен, одно явление? Что это за суперклей такой?
А соединяет их вот что: технология. Точнее, не сама технология, а ее нехватка, ее слишком низкий (недопустимо низкий) уровень. Чем ниже уровень технологического развития общества, тем в большей мере целью государственного аппарата является, тупо и внаглую, грабеж населения.
Ибо производимых ресурсов не хватает на всех, и вдобавок (что какбе служит "патриотическим оправданием" грабежу) не хватает на общественные цели, например на защиту страны от врагов, на содержание государственной (общественной) управленческой структуры и тд.
В свое время испанские завоеватели, приплывающие на райские тропические острова, поражались доброте и миролюбию аборигенов. А что такое райский остров, где все растет само и, по большому счету, не надо трудиться (а значит, не надо и грабить у ближнего)? Я уже писал, что это, на самом деле, хайтек. Да, дикие островитяне не сами создали этот хайтек, это для них просто бесплатный природный механизм, в котором они лишь счастливые потребители, но это в данном случае совершенно неважно. Это хайтек или, если хотите, природный аналог хайтека.
Для сравнения, рядовой русский в 19-м веке (то есть, крестьянин) был беден по объективным причинам. Того ресурса, что он добывал - примитивными инструментами, в холодном климате - едва хватало на нормальную жизнь помещику, и на нищую или полунищую ему самому. Он, может быть, и мог бы жить сыто, но тогда и помещик жил бы так же, как он. А это было невозможно, потому что аппарат принуждения и перекачки ресурсов (грабежа) уже сложился, и интересы помещика были частью интересов этого аппарата. И крестьянин этому аппарату противостоять не мог.
Но чем выше уровень развития технологий, тем меньше объективная потребность в грабеже и угнетении. Нищий и бесправный крестьянин был вещью совершенно осмысленной в 19 веке. От того, что он сидел голодный, реально очень многое зависело - как в плане личного благосостояния сословия-бенефициара (дворян), так и в плане возможностей государства, военных и иных. В 20 веке экономического смысла держать население страны голодным уже не было. Профита от этого было бы на копейку, а вреда на рубль.
Допустим, дать каждому по автомобилю - еще могло быть или казаться дороговато (как столетием ранее дороговато было позволить каждому лишнюю рубаху), а вот сэкономить пару центнеров зерна на питании рядовой семьи - уже глупо, уже абсурд.
И чем сильнее развиваются технологии, тем все более высокое качество жизни рядового человека становится естественной нормой - как нормой была его нищета ранее. И одновременно происходят еще два процесса:
- интересы человека (причем как рядового, так и "слоя бенефициаров государства") становятся все менее сводимыми к потреблению. Оно остается важным, разумеется, но из фетиша превращается в банальность, а фетишем становятся вещи более интересные.
- поскольку перекачка ресурсов (грабеж государством населения) становится все менее чувствительной для человека, то и сам грабеж становиися все менее грубым, циничным и жестоким, и постепенно - все менее грабежом.
Исторический сборщик налогов - это классический бандит на госслужбе, это жестокий грабитель, привыкший с помощью грубого насилия отнимать последнее зерно у голодной семьи.
А сегодня сборщик налогов - это девушка в белой блузке. И это притом, что сегодня государство (например РФ) изымает у граждан примерно 60% их доходов. Причем граждане эти, в массе, бедны. И тем не менее, разница колоссальна.
И вектор развития очевиден - насилия становится все меньше, так что, в конце концов, оно должно исчезнуть вообще.
Дело дошло уже до того, что в наиболее развитых странах люди стали, порой, добровольно и с чувством гражданского долга платить налоги и с гордостью называть себя "налогоплательщиками" (да, они не понимают, что говорят, но сам факт показателен). Они не ощущают себя жертвами грабежа, а ощущают себя донаторами общества и общих целей.
То есть вот та вторая половинка смысла термина "государство", как аппарата насилия, грабежа и угнетения, как властной пирамиды - она теряет экономический смысл. А с ним и смысл своего существования. И государство становится из злейшего врага большей части части общества - его лучшим другом. Инструментом достижения коллективных целей, не более.
И вроде бы, можно радоваться и открывать шампанское. Но не тут-то было.
В реальности, мы видим нечто совсем иное. Мы видим, что пик движения в позитивном направлении - от властной пирамиды к свободному обществу, от грабежа к коллективному созиданию, от аппарата насилия к аппарату управления - пройден. Что на наших глазах происходит возврат: назад, к мрачной эпохе бедности, жестокости и насилия. Назад к разделению общества на меньшинство надзаконных грабителей-бенефициаров и большинство подзаконных и угнетенных пополанов-подданных.
Неизбежно возникает вопрос:
Но тогда что случилось с вектором общественного развития?
Ведь уже дело доходит до забытых, казалось бы, ужасов - в РФ ведь уже появились коллекторы - то есть, как раз те самые бандиты-сборщики налогов (пока еще, не в собственно налоговой сфере, но лиха беда начало, это же у нас первые робкие ростки джунглей пробиваются сквозь трескающийся асфальт цивилизации...).
Ответ, меж тем, довольно прост. Если помните, выше я сказал, что по мере роста уровня жизни, уже относительно удовлетворенные бытовые потребности постепенно отходят на второй план. В общем-то это банальность (для всех, кроме не очень умных людей, рассуждающих о "потреблядстве"), это было понятно еще в позапрошлом веке.
Но вот что было тогда непонятно (и на чем с разбега споткнулись коммунисты), так это то, что далеко не все потребности, выходящие за рамки бытовых, позитивны.
Кто сказал, что по мере отпадения экономической потребности в грабеже, государство как аппарат насилия "отомрет"? Позвольте, а потребность в насилии и доминировании тоже отомрет? Да не смешите... Наоборот, она пойдет в рост. Не у всех, конечно, а только у специальных людей. Но вот беда - властные структуры государства именно из таких специальных людей и состоят. В очень большой мере. Ну, люди же брали власть. Ну взяли. Теперь что, ОТДАВАТЬ? Сладкую власть над пиплом? Шутите?
А потому, чем меньше экономическая потребность государства в насилии и угнетении, тем в большей мере целью государства становится угнетение и насилие сами по себе.
В технологически развитом социуме, самым ценным призом - для людей определенного сорта, для людей власти - постепенно становятся не материальные блага, а другие члены социума и свой особый статус относительно них. Ибо власть это владение, владение людьми.
Но нельзя сказать, что у этих людей нет проблемы. У них есть проблема - общество их ценностей, мягко говоря, не разделяет. Не говоря уже о том, что обществу неприятно и больно, когда его насилуют. Нет, обществу и раньше, в том же 19 веке, было неприятно и больно. Но тогда на стороне людей власти была объективная потребность в насилии, ибо общество было бедным. Нельзя без насилия и жестокости отобрать последний хлеб у семьи.
И тогда эти люди (если их так можно назвать) приходят к неизбежному выводу - нужно вернуть общество в бедность. Только тогда аппарат насилия и подавления (а значит, и само вожделенное насилие и подавление) станет объективно необходимым.
Однако, просто так вернуть общество в бедность непросто. Экономически еще более-менее понятно, как этого достичь, но как этого достичь политически? Общество-то уже довольно высокоразвитое, и в принципе всем понятно, что никаких серьезных причин для бедности, а тем более для нарочитого подавления граждан со стороны государства, нет и быть не может.
То есть проблема людей, со специфическими потребностями маньяков, в том, что они превращаются в изгоев в своих странах. И получается, что им нужны союзники. И они находят союзников.
Во-первых, это народы, находящиеся, в силу исторических, религиозных или иных причин, на низком уровне развития. Архаичные народы, для которых потребность во власти и доминировании над ближними - не нечто постыдное, из разряда сексуальных девиаций, а нечто естественное и даже весьма достойное.
Эти архаичные народы абсолютно безопасны вне страны, но если их завезти в страны цивилизованные и обеспечить им право на насилие над местным населением... То они изнасилуют его, пользуясь государственной "крышей", переформатируют его менталитет, или даже попросту заместят местных.
Во-вторых, это войны (абсолютно искусственные в политически и экономически глобализованном мире, порой "договорняк" видно невооруженным взглядом) и так называемый терроризм (на 100% инспирированный государствами). Этими двумя вещами "объясняют" нарастающую бедность, и одновременно это позволяет ввести тоталитарный режим, под флагом патриотизма и защиты от "терроризма". В свою очередь, тоталитарный режим позволяет раскрутить механизм насилия, вернуть насилие и жестокость как норму жизни, взрастить массово кадры с соответствующим "вкусом" к издевательству над населением.
В-третьих, это гомосексуалисты. Просто как дополнительная ставка на естественных изгоев, которыми наполняют властные структуры, плюс, вероятно, некоторые психологические особенности этого типа людей.
В результате, современное государство превращается в нечто противоестественное, в сравнении с рациональными государствами прошлого: в коллективного маньяка. Так, маниакальный садизм в отношении населения, его невротизация, унижение и бедность, становятся одним из ключевых мотивов законотворчества. И этот же маниальный садизм становится, постепенно, главной и подлинной скрепой государства.
Если в 19 веке понятие "лояльность" для дворянина означало, в первую очередь, готовность к военной службе по призыву монарха, то сегодня, постепенно конечно, понятие "лояльность" начинает означает готовность (например) изымать у населения детей, для нужд местных или иностранных садистов, и проводить или покрывать иные операции того же толка.
Пресловутая "ювенальная юстиция" (или, говоря прямо, право властей отобрать любого понравившегося ребенка) - в своем роде гениальный ход, с этой точки зрения. Причина появления "права власти на ребенка" - не черный рынок детей, и не личные интересы педофилов у власти. Все это и так существует и работало всегда. Но вот официальное законодательное оформление этого кошмара выглядит странно, примерно как выглядела бы законодательная легализация работорговли.
Такие вещи, как педофилия и похищения людей для пыток, всегда существовали скрытно, и любители власти в ее самых извращенных формах, всегда прятали свои подлинные пристрастия - даже от коллег по власти, а уж тем более от населения. Ибо чудовищно. А для всякой власти естественно стремиться к самопиару, а не к самоочернению.
И на первый взгляд, фактическая легализация похищений детей выглядит абсурдом.
Но с учетом вышесказанного, идея с ЮЮ становится понятной. Не она вызвана к жизни интересами работорговцев и педофилов, а наоборот, ее придумали для придания тому и другому явлению максимального масштаба. И для СПЕЦИАЛИЗАЦИИ государства (чиновников, судей, прокуроров, полицейских, военных) на этом деле как на служебной обязанности. Чтобы натаскивать их на этом, подобно тому, как притравливают собак.
То есть, в эпоху, когда хлеб у семьи уже не отнимешь, приходится отнимать детей - иначе системе власти конец, конец праву определенной касты на насилие над людьми.
Можно сказать еще проще. Чтобы маньяки могли сохранить удобный им общественный строй, сегодня им необходимо сделать маниакальные практики частью государственной системы. Это требует определенных кадровых, законодательных, военных и специальных ("терроризм") мер, вплоть даже, как мы сегодня видим, до массовой миграции и "мягких" этнических чисток.
В результате мы видим, что вместо обещанного марксистами отмирания государства, как аппарата насилия, оно наоборот берет реванш. А все дело в непонимании и недооценке такого явления, как власть.